МОЁ СИНЕЕ НЕБО (1990)

Эй, эй - эй эй
Еда должна быть на столе сегодня вечером
Эй, эй, эй, эй
У нас должны быть деньги в карманах, сегодня вечером

Мой желудок болит
Жизнь, которую мы ведём, это не больше чем просто слово
Кто сделает что-нибудь, и скажет мне: "Почему так?"
Мы говорим, но в ответ из ночи доносится тишина
Я не могу говорить, нас не слушают
Они унесли огни в ворота небес, и я не знаю почему

Но, если я работаю весь день под моим синем небом
То еда должна быть на столе сегодня вечером
Тем не менее я работаю под моим синем небом
Деньги должны быть в моём кармане сегодня вечером

Нищие владеют пакетами акций?
Они разве не могут заплатить, или сказать правду
Все отсчёты упираются в небо
Так что все мы в ловушке, все в ожидании лекарства
Мой пот продолжает кормить богачей
Но надежда ещё теплится в сердцах, и она заставляет работать
А если компания горной промышленности не будут что-то предпринимать
Если компания очистки сахара будет экономить на здоровье людей
Кто спасёт нас?

Но если я работаю весь день под моим синем небом
То, еда должна быть на столе сегодня вечером
Тем не менее я работаю под моим синем небом
Деньги должны быть в моём кармане, сегодня вечером

А некоторые приплыли из-за границы
И компания берёт их
И платит жалование им

Кто? Кто спасёт нас?
Я не могу понять в чём причина?
Кто? Кто спасёт нас?
Мы не имеем ничего, чтобы бояться

Но в конце идёт дождь
И он делает чистыми улицы синего небесного города

(Хирст, Ротси, Моджини, Хиллман, Гарретт)

Песня "Моё Синее Небо" рассказывает о тяжёлом положении Австралийских шахтёров, которые выиграли судебный процесс против их работодателей, чтобы улучшились условия труда

Я, я был, я был покорён игрушечным городом
Он, он там
Вы знаете, что это - тень от Белого Креста до Мичигана
Это находится в воздухе, о да, машины, которые распыляют его всюду

Спикер говорит
Может ты слышишь звук
Он слышит
Среда или общество, а вокруг ничего

Я не верил
Я не мог и предположить, что звезды померкнут

Мы танцевали, мы танцевали на равнине
Мы смотрели в окно, но не видели ни одного охотника там
Мы поручили наше будущее трубам, а они возвысились в мечтах дыма
Жгите этот чистый воздух
Не хотите говорить на эту тему
Не хотите смотреть на идущих вокруг
Вокруг вас и здесь
Действия магнатов универсальны
Среда или общество, а вокруг ничего

Я не верил
Я не мог и предположить, что звезды померкнут

По холмам и горам идем мы далеко
Круг сокращается, а запах становится всё невыносимей
От жемчужных рифов до утесов песчаника
Прибудем на овечьи равнины
Ветер унес почву на восток, мы будем кричать в небо, прося вернуть её

Я не верил
Я не мог и предположить, что звезды потускнеют
Я не верил
Я не мог и предположить, что звезды не вечны
Но идёт дождь и рассеивает туман

(Моджини, Гарретт)

В этом городе, без пешеходных дорог, есть здания без людей
Есть оружия и преступления
Есть улица высоких температур, есть бродяги
Есть банды, которая стреляют повсюду
Есть место, которое не знает бедности, город без загрязнения
Есть души с хорошими намерениями
Есть каньоны, полные кинозвездами, церкви, сделанные из металла
Есть горы, сделанные из мусора
Мы имеем лидеров, которые беспокоятся, но они трусливы
Главыкупающиеся в безумии
Но есть главный, кто не делает ничего, он затаил дыхание
Никаких амбиций, всё безнадежно

На мосте сумасшедших кто - то ожидает
На сумасшедших смотрит, и взывает к небесам
Оооо, на мосте сумасшедших стою

Захватил и сковал окрестности
Побег золотого гетто
Сумасшедшие флаги истории, песни для гангстеров Белого дома
Оружие для негров
Но есть главный, кто не делает ничего, он затаил дыхание
Никаких амбиций, всё безнадежно
Так как стенды города пусты
Город на холме или что они сказали
Вокруг склады оружия
Город, заключительный в моей голове

На мосте сумасшедших кто - то ожидает
На сумасшедших смотрит, и взывает к небесам
Оооо, на мосте сумасшедших стою

(Хирст)

Немногие грехи отцов, присущи детям их
Сердца были тверды, руки были сжаты в кулак слишком долго
Наши сыновья не должны быть солдатами,
Наши дочери никогда не будут нуждаться в оружии
Это забытые годы
Против них трудно бороться и победить
Контракты, порванные кем-то, старые подписи, запятнанные кровью
Сезоны войн и мира, они не должны быть забыты
Все это подобно столбняку, это сильно пахнет политикой
Сколько мечтаний остаётся.
Это чувство слишком сильное, чтобы его сдержать

Самые трудные годы, самые темные годы, бегущие годы, утонувшие в веках годы
Они не должны стать забытыми годами
Самые трудные годы, самые дикие годы, отчаянные годы
Мы будем помнить, они не должны быть забыты

Наши берега никогда небыли захвачены, наша страна ни разу не была в огне
Спокойно, мы дышим, это чувство слишком сильное, чтобы сдержать его
Все это подобно столбняку, это сильно пахнет политикой
Подписи, запятнанные кровью, кто их помнит
Мы должны помнить

Самые трудные годы, самые темные годы, бегущие годы, утонувшие в веках годы
Они не должны стать забытыми годами
Самые трудные годы, самые дикие годы, отчаянные годы
Мы будем помнить, они не должны быть забыты

Остаются сломанные души и много горя
Они не должны быть забыты
Ослепленные годы, отчаянные годы
Эти годы не должны быть забыты, их надо помнить

(Хирст, Моджини)

Коробка пуста теперь, как сердце очищенной страны
Опасность на южной границе, подобно паровым поездам исчезла
Пеликаны скользят по глади воды, чудеса в небе
Мы голосуем за правительство

Горы Бирмы, дорога в Мандалей
В горах Бирмы, зажигают огни, горы Бирмы

Будут сыновья солидарности, все еще март, до первого мая
И будут сестры семидесятых, все еще бороться за равную оплату труда
Нет больше одеял, чтобы раздать их людям
Мы кормим экономику, на наших руках кровь

Горы Бирмы, дорога в Мандалей
В горах Бирмы, зажигают огни, горы Бирмы

Упакуйте ваши мешки, полные оружием и боеприпасами
Счета наступают, индустриальная революция
Опалите вашу землю

Солдаты армий, штурмуйте пустые области
В трансе путешественники, на пути к границе
Лунатики натыкаются на канатные дороги
Воображаемые враги, высоко в облаках
В горах Бирмы...

(Хирст)

Иду через высокую сухую траву, и медленно прохожу свой намеченный путь
Желтый живот черной змеи, спящей на красной скале
Жду незнакомца, чтобы идти дальше
Сахарный поезд останавливается на перекрёстке,
Тростник проклинаю в сердцах
Плохо, надвигается шторм, лучше быстрее добраться до вершины горы

Гора в тени света, дождь идёт в долине внизу
Хорошочто мы можем говорить, хорошо что я человек
Поднимите меня вверх, назовите меня королем горы

Кузнец разжигает мехи, кто-то рубит тростник по соседству
Рабочие мира, идите на вершину горы

Гора в тени света, дождь идёт в долине внизу
Хорошочто мы можем говорить, хорошо что я человек
Поднимите меня вверх, назовите меня королем горы

Я не могу убрать мои руки от моего лица,
Есть некоторые вещи, на которые мы закрываем глаза

Гора в тени света, дождь идёт в долине внизу
Хорошочто мы можем говорить, хорошо что я человек
Поднимите меня вверх, назовите меня королем горы

По мокрым пустошам, по мокрому шоссе,
Кактусы со всех сторон и высокая температура воздуха
Вниз катится маленькая дорожка из булыжников
Горы, прерии, призраки заката
Вниз ведёт дорога в знакомые места, поперек дикой местности
И я следую туда за вами

(Хирст, Моджини)

Вы сокращаете число высоких деревьев, вы отравили небо и море
Вы приняли то, что хорошо для вас
А вы оставили что-то для меня?
Вы помните наводнения и ливни, мы помним свет на холме
Должно быть что-то для всех нас, но доллар ведет нас все дальше

Красная река течёт, капли чёрного ливня, очистите мои руки
Красная река течёт, капли чёрного ливня на моей кровоточащей земле

Так что мы прибыли, и мы побежали и нашли
Богатства палаты общин и королей
Кто уничтожал сопротивляющихся
Но они никогда не откладывают ничего
Теперь я пойман в ловушку, подобно собаке в клетке
Везде, где правда преследуется
Это должно быть проклятие
Что есть, того не изменить

(Хирст, Моджини)

Не будете вы продвигаться вперёд,
Всё дальше и дальше от бесплодного основания
Проститутки и диктаторы ведут вас вниз
Рифмы сезона, они ставят на якорь корабль во время шторма
Берите себя и езжайте в последнее дикое место,
К луне и звездам, они захватывают
Пещерный человек мог стать святым по сравнению с вами
Мы можем нырять в отдаленные глубины, но наши крылья таят на солнце

Я могу колебаться, я могу двигаться, но я не могу жить без любви
Я могу сомневаться, скучать по тебе, но я не могу жить без любви

Наш поэт Генри Лавсон, он назвал это новыми схемами перемещения
Здесь они есть, там они идут в дело, о боже
Действительно, я не знаю вас всех
Береговая линия смыта, экономика левая
Завтрашний ребенок будет делать конкретные шаги
И ты пьёшь шампанское или будешь проклят

И шторм теперь, да, шторм уносит тебя вниз

(Моджини, Гарретт)

Кто не хотел бы изменить мир, кто хочет стрелять себе в висок?
Кто добивается, чтобы работать себе на хлеб,
Кто хочет совершенствоваться?
Кто раздает равные права, кто начинает и заканчивает борьбу?
И не напыщенная речь, и не рабы мы ведь
Кто может выиграть сложную игру,
Прогуляться под прохладным летним дождиком?
Теперь каждый человек должен знать, какой его жизнь могла бы быть

Так что не просите меня, меня, мелодия, я уйду

Кто? Да пожалуй каждый, кто говорит это, все можно сделать
Все еще сидите на том заборе, и ничего не желаете слушать?
Не называйте меня ребенком, не говорите грубо
Не говорите как старики, пойте, все любят это делать
Кто смеется, тот пусть смеется
Только нужно что-то сделать, чтоб поезд тронулся, и я хочу этого

Так что делаем...
Одна страна, одна, страна, одна страна

Кто хочет сидеть, отвернув голову в сторону?
Только человек может знать, какова его жизнь могла бы быть
Одно видение, одни люди, одна партия, мы беззащитны, мы можем выжить
Один океан, одна политика, одно морское дно,
Одна страсть, одно движение, один момент
Одно различие, один срок жизни, одно понимание
Нарушение, выкуп, один остров, наш континент, один небесный свод
Один элемент, один момент, одно сияние, да и одно время

(Моджини, Гарретт)

Я - снег, я должен теперь пахать на вас, я - снег, пашут на меня, я - сын поселенцев
Я - штормовое облако, дождь, самостоятельный и повсеместный
Я - штормовое облако, собираюсь стереть улыбку с вашего лица
Должно быть одно место, оставленное в мире и покое
Где горы встречают море
Должно быть одно место, оставленное в мире и покое
Где вода реальная и чистая

Я - оползень, я - неуправляемый поток, я - оползень, испортивший весь сезон
Должно быть одно место, оставленное в мире и покое
Где кожа горит, где можно дышать
Должно быть одно место, оставленное в мире и покое
Это место - одиночество расстояния и облегчение
Должно быть одно место, оставленное в мире и покое

Я - хранитель этого места, я - медленная музыка ветра
Я - жужжание оползня, я - неуправляем
Должно быть одно место, оставленное в мире и покое, где я могу быть

(Моджини, Хирст, Ротси, Гарретт)